Под двойным крылом Ан-2 серебрится Белое море. Самолет летит на высоте всего 350 метров, так что в иллюминатор можно разглядеть даже рыбаков в лодке. «Небесная маршрутка» разворачивается над берегом и садится мягче большого лайнера. Мы в Лопшеньге — старинной поморской деревне, протянувшейся узкой полосой вдоль кормильца морюшка.

В Лопшеньге живут двести с небольшим человек. Связь — по воздуху. Фото: Евгений Мазилов

Добраться сюда можно только по воде или по воздуху. В 1937 году в деревню прилетел первый «ероплан», чтобы забрать роженицу. Для Лопшеньги приземление самолета стало примерно тем же, чем прибытие поезда — для мирового кинематографа. С тех пор она считается родиной воздушного сообщения на Онежском полуострове и северной санитарной авиации. Регулярные пассажирские рейсы из Архангельска в Лопшеньгу начались в 1965-м.

Сейчас в деревню, где живут двести с небольшим человек, два раза в неделю (летом — трижды) летает Ан-2 из областного центра. Свободных мест — а их всего-то 12 — обычно нет. Но здание аэровокзала, построенное полвека назад, совсем обветшало.

— Как?! Вот этот небольшой деревянный домик и есть аэровокзал? — изумляются практически все, кто впервые видит воздушную гавань Лопшеньги.

Теперь это не только аэровокзал, но и музейно-этнографический комплекс «Воздушные причалы Белого моря». Кенозерский нацпарк придумал и воплотил проект, который победил в конкурсе «Музей 4.0» и получил поддержку двух фондов, в том числе президентских грантов.

С помощью партнеров и волонтеров здание капитально отремонтировали. А в помещениях создали интерактивные тематические зоны, передающие атмосферу аэровокзала 1960-1970-х: «Касса», «Буфет», «Комната матери и ребенка», «Забытые вещи» и другие.

— Некоторые спрашивали нас: что такого ценного в этой «избушке»? Наверное, по сравнению со спасенными шедеврами деревянного зодчества и большими музеями, наш проект не выглядит столь масштабно. Но он стал очень важным для многих, — говорит директор нацпарка Елена Шатковская. — Роль малой авиации на Севере огромна, и действующие деревянные аэропорты, которых в регионе осталось всего семь, надо сохранять. Эта идея объединила множество людей и организаций, в том числе 2-й Архангельский авиаотряд, музеи авиации и медицины Севера и других. Огромную поддержку оказали местные жители.

Александр Федотов — начальник и единственный служащий аэропорта. Фото: Евгений Мазилов

Начальник аэропорта Лопшеньга Александр Федотов вспоминает, как в деревне решили сделать аэродром. Колхоз выделил людей, и закипела работа: выкорчевали лес, расчистили и вспахали летное поле. Сегодня лопшеньгская «взлетка» считается одной из лучших сельских ВПП в Поморье — она сухая и надежная. Каждый летный день деревня принимает по два-три самолета.

— Теперь в аэропорту вообще условия прекрасные, — говорит начальник, он же диспетчер, кассир, дворник и плотник (на «воздушном причале» работает всего один человек).

Кстати

Не морем единым

Чем сегодня живут лопшари? Разумеется, рыбным промыслом. Как раз сейчас идет на нерест самая желанная добыча — семга. Но идет как-то вяло. «Море бедно, — сетуют в деревне. — Зато лес богат. А в прошлом году все было наоборот.

Такой вот арт-объект… Фото: Евгений Мазилов

Недалеко от берега в воде расставлены семужьи тайники — приспособления для ловли. Но добывать царицу северных морей с 10 августа по 10 октября вправе только рыболовецкий колхоз. Местные жители могут ставить сети с мелкими ячейками на менее благородную рыбу. Если же в них попадется семга или горбуша, по закону рыбак-частник обязан ее отпустить. Хотя в отношении горбуши смысла в этом нет: она все равно погибнет.

Многие сетуют на несправедливость: живем у моря, а ценную рыбу не добыть. Руководители некоторых колхозов делятся с местными своими квотами на семгу. А в последнее время у Лопшеньги появилась перспектива — туризм. Несколько лет назад нацпарк «Онежское Поморье» перешел под управление Кенозерского нацпарка, у которого есть большой опыт в этом деле. Аэропорт-музей — только начало. Скоро в Лопшеньге откроют визит-центр и гостиницу.