Новые правила охоты, вступившие в силу в этом году, запретили любительскую и спортивную добычу водоплавающей дичи на расстоянии 15 километров от береговой линии морей Северного Ледовитого океана. В СЗФО запрет коснулся Архангельской и Мурманской областей, а также Ненецкого автономного округа. Под ограничения не попали коренные малочисленные народы Севера и те жители прибрежных территорий, для которых охота — основа существования. Но даже они больше не смогут стрелять гусей на арктических островах.
Запрет прибрежной охоты может негативно повлиять и на туристическую отрасль. Фото: Олег Ласточкин/РИА Новости
В региональные органы власти стали поступать обращения местных охотников, выступающих за снятие или смягчение запрета. Главный довод — для них это не развлечение, а важный способ пополнения продуктовых запасов. Между тем численность популяций охотничьих видов птиц не вызывает опасений.
По данным администрации НАО, в прибрежной зоне региона находятся 11 поселков, где проживает в общей сложности пять тысяч северян. Ненцы и те, кто живет охотой, составляют лишь 20 процентов от этого числа. Остальные работают в сельском и коммунальном хозяйстве, в сфере обслуживания. Среди них тоже немало охотников, которые добывали птицу только для своих семей. Дважды в год — весной и осенью — они промышляли на общедоступных охотничьих угодьях рядом с домом.
Надо отметить, что введенный запрет не распространяется на частные охотничьи угодья, но не у всех есть финансовая возможность их посещать.
— У многих жителей Ненецкого округа именно в 15-километровой прибрежной зоне имеются охотничьи избы, зачастую доставшиеся в наследство от дедов и отцов, — отмечает почетный эколог НАО, биолог-охотовед Станислав Золотой. — Чтобы не стать браконьерами, охотникам теперь придется выезжать за пределы этой зоны, что проблематично, затратно, а весной и просто небезопасно. При этом на северных островах запрещается сама возможность охоты на водоплавающую дичь для всех без исключения. В НАО такого права лишаются жители поселков Бугрино на острове Колгуев и Варнек на Вайгаче — в общей сложности 570 человек.
По мнению эксперта, вызывает вопросы зона запрета: что брать за исходную береговую линию с учетом приливов и отливов, как быть с устьями рек? Могут появиться сложности и с установлением лиц, для которых охота по-прежнему разрешена, поскольку является основой существования.
— Штатных охотников-промысловиков, которые раньше работали в колхозах и заготовительных организациях, в Ненецком округе сегодня нет. Значит, юридически нет и людей, которые живут за счет охоты. С другой стороны, можно предположить, что она стала основой существования для пенсионера или безработного сельчанина. Но никто же не сможет выдать им справку об этом, — рассуждает Станислав Золотой.
Защитники гусеобразных, выступавшие за введение запрета, отмечали, что северные острова и побережья — территория массового гнездования этих птиц. Охотники подчеркивают: весенний промысел гусей, белощеких казарок и уток на Севере длится всего десять дней и проходит до начала гнездового периода. Сроки заранее устанавливают местные власти, и порой из-за переменчивой погоды они не совпадают с пролетом пернатых. В такие сезоны добытчики возвращаются ни с чем.
Осенняя охота открывается уже после того, как птицы встанут на крыло. Она продолжается полтора месяца, но тоже не всегда бывает успешной, поскольку гуси и казарки спешат улететь до заморозков и редко делают остановки. А вот в странах Европы, где зимуют водоплавающие, на них охотятся в три раза дольше — с сентября по март.
В ненецком представительстве Баренц-отделения Всемирного фонда дикой природы пояснили, что эти птицы не входят в число так называемых флаговых видов фауны, которые оказались под угрозой исчезновения. Ученые Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики УрО РАН даже отмечают рост их численности.
Под ограничения не попали коренные малочисленные народы Севера и те жители прибрежных территорий, для которых охота — основа существования. Но даже они больше не смогут стрелять гусей на арктических островах
— В результате потепления увеличилась биопродуктивность северных водоемов и прибрежных зон, поэтому и численность водоплавающих возросла, — подчеркивает завлабораторией биоресурсов и этнографии Владимир Ануфриев. — Популяция белолобого гуся достигает почти миллиона особей, гуся-гуменника — 700 тысяч, и они продолжают расти. А численность белощекой казарки уже лет 15 демонстрирует взрывной рост. Она зимует в Нидерландах, где ее отстреливают за большой урон посевам озимых. На Севере казарке уже не хватает кормовых ресурсов, прошлой осенью из-за этого произошла массовая гибель птиц.
По данным исследователя, годовой прирост гусеобразных составляет около 30 процентов. Охотники добывают лишь один-полтора процента от их числа. Это не оказывает значимого влияния на популяцию, делает вывод Владимир Ануфриев.
В Архангельской области была популярна прибрежная утиная охота в Приморском, Онежском и Мезенском районах. Под запрет там попали абсолютно все охотники, поскольку среди них нет представителей коренных малочисленных народов.
— Охотники получают лицензии на водоплавающую дичь, а затем отчитываются о количестве добытой птицы. Анализ показал, что большинство из них не добывают и половины разрешенной нормы. То есть о каком-либо ущербе говорить не приходится. Дополнительные ограничения могут перевести законопослушных охотников в разряд браконьеров, — полагает председатель постоянного комитета парламентской ассоциации Северо-Запада России по аграрной политике и рыбохозяйственному комплексу Александр Дятлов.
Парламент Поморья предложил разрешить охоту на водоплавающую дичь всем жителям прибрежных территорий. Другие регионы поддержали эту инициативу.
Кстати
Запрет прибрежной охоты может негативно повлиять и на туристическую отрасль. В последние годы в НАО активно развивался охотничий туризм. Около тысячи жителей разных регионов страны и зарубежья ежегодно приезжали в тундру, где для них обустроили гостевые дома и базы. С введением запрета это направление, в котором занят в основном малый бизнес, может закрыться.
